В июле 1996 года Министром обороны был назначен Игорь Николаевич Родионов, который одним из своих первых решений расформировал Управление информации. Вместо него было решено создать новую компактную информационную структуру численностью порядка тридцати офицеров. Подготовить предложения по сё штату было поручено полковнику запаса Серафиму Алексеевичу Юшкову, который имел опыт работы в информационных структурах. Он пришёл в управление информации Минобороны незадолго до распада СССР, а затем руководил пресс-центром Главного командования Объединённых вооружённых сил СНГ, возглавляемого И.Е. Шапошниковым. Летом 1996-го Серафим Алексеевич должен был возглавить новую информационную структуру военного ведомства в качестве гражданского начальника.

Но в последний момент его кандидатура не прошла, возможно, сыграло; роль то, что после увольнения в запас он слишком сильно погрузился во внутреннюю политику... Так или иначе, предложения С.А. Юшкова по структуре Пресс-службы были поддержаны.
Заместителем начальника Пресс-службы был назначен полковник Виктор Николаевич Баранец, который несколько месяцев и возглавлял эту информационную структуру. Работать ему пришлось в крайне тяжёлой информационной обстановке, так как назначение генерала Родионова Министром обороны было встречено в штыки рядом влиятельных тогда на российской политической сцене центров силы. Они-то и обрушили через подконтрольные им СМИ шквал критики на новое руководство военного ведомства.

В октябре 1996 года Министром обороны было принято решение ввести в штат Пресс-службы дополнительную должность первого заместителя начальника. На эту должность я и был назначен с поста главного редактора журнала Министерства обороны «Ориентир». И.Н. Родионов ставил перед Пресс-службой и военными СМИ, включая газету «Красная звезда», задачу правдиво и всесторонне информировать российскую и иностранную общественность о жизни Вооружённых Сил и решаемых высшим военным командованием проблемах, накопившихся в сфере военного строительства. Сокрытие информации о происшествиях в войсках и на флотах не допускалось,
Требовалось опережать предвзято относящиеся к армии СМИ и первыми давать правдивую информацию с разъяснением обстоятельств ЧП — их тогда было немало — и о принимаемых командованием на местах мерах по устранению причин этих происшествий.

Эта установка, кстати, сохранялась и после отставок И.Н. Родионова и начальника Генштаба генерала армии В.Н. Самсонова в мае 1997-го. Во всяком случае, так было, пока я служил первым заместителем начальника Пресс- службы.
Новый начальник Генштаба Анатолий Васильевич Квашнин также требовал от военных журналистов, сотрудников Пресс- службы нести только слово правды. «Красную звезду», считал он, в войсках не должны называть «В гостях у сказки».
Такого же мнения были и мы, сотрудники Пресс-службы. В меру возможностей мы стремились превратить Пресс-службу в маленькое «министерство правды», хотя, не скрою, в военном ведомстве в те годы бытовало мнение о нецелесообразности выносить грязное бельё на публику, да и очковтирателей в войсках тоже хватало.
В числе приоритетных перед Пресс-службой тогда стояли две задачи: во-первых, объяснить общественности подход нового руководства Минобороны к назревшему реформированию Вооружённых Сил; во-вторых, информировать российское общество о хроническом недофинансировании армии, следствием которого и были многие недостатки в армейской жизни.

Сегодня порой можно встретить мнение, что И.Н. Родионов и В.Н. Самсонов не хотели реформировать армию. Это далеко не так. Для них была очевидной необходимость и модернизации армии, и приведения её численности в соответствие с новыми геополитическими реалиями и весьма ограниченными финансовыми возможностями государства.
Вооружённые Силы они предлагали сократить и реформировать. Но это должно было происходить поэтапно, с опорой на расчёты профессионалов из ГОУ и ГОМУ Генштаба, а не на популистские предложения иных депутатов и рецепты «независимых аналитиков», певших с голоса Би- би-си и Радио Свобода. А главное, И.Н. Родионов, человек исключительно совестливый, не хотел резать по живому, проводить реформу по-хрущёвски, когда офицеры шли в токари и свинари...
К сожалению, военные обозреватели большинства СМИ трактовали такой подход Министерства обороны к военной реформе как саботирование указаний высшего политического руководства. Наши попытки остановить волну критики в адрес министра и начальника Генштаба, к сожалению, были малоуспешными. Нам приходилось работать во враждебной информационной среде, где доминировали так называемые либеральные ценности и неприязнь к офицерскому корпусу.
В те годы мы очень плотно общались с журналистами, стремились по-товарищески донести до них аргументы в поддержку концепции Минобороны. Но основная трудность заключалась не в личной позиции тех или иных корреспондентов.

В те годы мы очень плотно общались с журналистами, стремились по-товарищески донести до них аргументы в поддержку концепции Минобороны. Но основная трудность заключалась не в личной позиции тех или иных корреспондентов.
С приходом к руководству Министерством обороны в мае 1997 года Игоря Дмитриевича Сергеева аппаратная атмосфера для Пресс- службы особых изменений не претерпела. Новый министр также придавал большое значение связям со средствами массовой информации и был весьма открыт для общения с руководством Пресс-службы.
Каждый день рано утром А.Ф. Шаталов, а в его отсутствие первый замначальника Пресс- службы, докладывал Игорю Дмитриевичу текущую информационную обстановку.
И Министр обороны, и начальник Генштаба, и первый заместитель министра обороны А.А. Кокошин были всегда доступны для нас. Аппарат министра был тогда очень маленький, сидели мы все весьма компактно, и Анатолию Фёдоровичу, чтобы в случае необходимости попасть к министру, требовалось сделать каких-то тридцать шагов.